Перу Савелия Цыпина принадлежит десяток сатирических книг, несколько пьес, множество эстрадных и киноминиатюр.

Окончив в своё время физфак Харьковского  госуниверситета, выпускающего, как оказалось, не только физиков, но и сатириков, С.Цыпин, даже став кандидатом технических наук, и работая в одном из харьковских научных учреждений, продолжал профессионально шутить на страницах газет и журналов. Он был бессменным организатором и участником всех харьковских юморин, членом жюри городского творчества КВН, возглавил им же созданную гильдию харьковских сатириков и юмористов. И конечно, нельзя не упомянуть, что небезызвестный пан Цыпа из некогда популярного кабачка «13 стульев» - тоже дело его рук.

Книга «Харьков в байках и анекдотах», маленький фрагмент которой мы предлагаем Вашему вниманию, в жанровом отношении несколько необычная для её автора, вобрала в себя забавные и драматические истории, бывальщины, байки и исторические анекдоты о Харькове и его именитых горожанах в том виде, в каком их донесла память многих поколений харьковчан.

Цыпин ушёл из жизни внезапно, несправедливо рано, и книга осталась незавершённой. Но издательство «Фолио», товарищи и коллеги сделали всё для того, что бы она увидела свет.

 

 

Весёлые монахи.

«В 1752 году на свадьбе сотника Андрея Топчиева священник Николаевской церкви Иоанн жестоко подрался с городовым атаманом Петром Булгаковым, обзывая того богомерзким, некрещёным бусурманином», так написал современник  об очередной выходке самого знаменитого пьяницы среди харьковских пастырей.

Поп рождественской церкви И.Млодзинский пришёл как-то править службу в своё заведение. И вдруг узрел там незаконнорожденную дочку одной из своих прихожанок. Был поп, по обычаю своему, не весьма трезв, а посему осерчал, и изгнал девицу за пределы Божьего храма, обозвав при этом её мамашу, мягко говоря, блудницей. Последняя такого привселюдного оскорбления стерпеть не смогла, и тут же вцепилась священнику в волосы. Завязалась драка, в результате которой Млодзинский поклялся, что не пустит боле нечестивицу на церковный порог.

Видя такой оборот, маманя решила пойти на мировую, пожертвовала три рубля на церковь, а попу подарила отрезы тонкого сукна, сафьяна и козью шкуру. Однако, сие не спасло её от гнева священника – забрав подношения, тот всё же присудил побить виновницу канчуками, и отправил её на год на работы в женский монастырь (чем явно превысил свои полномочия).

В другой раз этот же любивший возлияния служитель культа подрался со своим коллегой – пастырем Николаевской церкви, уже упомянутым выше отцом Иоанном, причём тот также вырвал из бороды и головы Млодзинского несколько клоков волос.

Архирею то  и дело приходилось разбираться с жалобами на скандалистов. В конце концов, это ему так надоело, что он лишил и одного и другого их мест, и сослал в Святогорский монастырь. Сталось сие в середине восемнадцатого столетия.

 

«Пошёл вон!»

Ежегодно во второй половине августа принято Харьков приводить в порядок. Тем более что праздника два – День независимости и местный – День освобождения города от немецко-фашистских захватчиков. Однако традиция чистить город именно к этому времени давняя.

Целый год харьковчане утопали в грязи, теряли галоши в лужах и ломали ноги на тротуарах, терпя до августа, когда улицы расчищали, тротуары латали, заборы подправляли и красили. Квартальные и вся полиция в форме, словно красные с позолотой мухи, летали по городу, высматривая неприглядности и веля их убрать или, по крайней мере, замаскировать. Повод – предстоящий визит императора Николая Первого. Именно в это время тот приезжал в Чугуев на манёвры и смотр квартированных там войск. После чего дворянство и купечество давали в его честь бал. Так купец Животовский взахлёб хвастал, что не только видел государя, а и говорил с ним.

- Как это могло быть? – не верили ему.

- Да вот как! – отвечал купец. – Когда переменяли ему лошадей, я вскочил на подножку экипажа да прямо в лицо ему крикнул: «Урррра!...». А он мне в ответ: «Пошёл вон, дурак!».

 

Песочница - чернильница

«Летом – песочница, весной и осенью – чернильница» - так харьковчане говорили о своём городе чуть ли не до середины XIX века. Грязь в Харькове, глубокая и продолжительная, являлась одной из главнейших его достопримечательностей. Почва, состоящая преимущественно из чернозёма и суглинка, во время распутицы становилась такой вязкой, что у прохожих из сапога с высоким голенищем вынималась нога, а сапог оставался в гуще. По большинству улиц невозможно было добраться до своего жилища ни пешком, ни в повозке, а только верхом, причём лошадки погружались по брюхо (нередко утопали настолько, что их вытаскивать приходилось с помощью волов). Экипажи ломались, как соломинки. При погребении усопших, случалось, несшие покойника настолько вязли в грузи, что спотыкались и опрокидывали гроб прямо посредине улицы. Устанавливались ежегодные, так называемые грязные каникулы, поскольку учащиеся просто не могли добраться до своих учебных заведений. Особо отличались площади – там грязь была особо непролазной. Мироносицкая, Конная и Базарная оспаривали друг у друга это первенство.

Случалось зачастую подобное и зимой. Вслед за глубоким снегом шла оттепель с продолжительными дождями и распутицей. Направляясь на Крещенскую ярмарку, транспорты с товарами застревали в пути, а их хозяева теряли терпение и верхом приезжали в Харьков, бросив товар на произвол судьбы. Розвальни погружались в трясину вровень с товаром, так что последний заливало, и он приходил в негодность. Понятно, купцы несли от этого огромный ущерб, ямщикам же приходилось расплачиваться за порчу груза своими лошадьми. Однако такое положение чуть ли не до последней четверти XIX века оставалось без должного внимания городских властей, сохраняя Харькову славу одного из самых грязных городов России. И сейчас, почти в центре города, в районах старой малоэтажной застройки можно найти немало так и не замощённых улиц.

 

В объятиях мертвеца

Однажды прачка возвращалась поздно вечером домой, неся в корзине бельё, взятое в стирку. Её сопровождала двенадцатилетняя дочь. Желая сократить путь, они пошли через Мироносицкое кладбище (ныне на этом месте сквер Победы с Зеркальной струёй). Кладбище уже давно находилось в заброшенном состоянии, несмотря на то, что располагалось на главной улице – неподалёку от центра города. Мать и дочь хотели успеть домой до полуночи, так как по их понятиям, именно в полночь из склепов и могил вылезали мертвецы, и начинали гоняться за живыми людьми. Территория была густо покрыта памятниками, оградами, надгробными плитами и просто могильными холмами с крестом. Возле многих зияли провалы.

Ночь стояла тёмная. Грязь и тяжёлая корзина шатали прачку из стороны в сторону, сбивая с протоптанной пешеходами тропы. И мать, и дочь были люди робкие, хорошо знавшие легенды, ходившие в то время о мертвецах, и это делало их шаги ещё более неверными. И тут девочка ступила случайно в сторону, и провалилась. Она попыталась выбраться, но края могилы обрушивались и не давали ей это сделать. И тогда обессилившая от страха девочка заявила, что её за ноги держит мертвец. Услышав это, мать в страхе бросила корзину с бельём, и бросилась бежать. Возвратилась на кладбище она лишь на рассвете, никто не соглашался ночью пойти с ней, сами боялись мертвецов. Девочку вытащили из могилы, но от страха она потеряла рассудок.

Не раз прохожим приходилось видеть, как будто из под земли появлялся вдруг человек, и исчезал среди могил. Иногда из склепа появлялась вдруг фигура в белой рубахе, наводя на людей страх. Однако то были не привидения – в заброшенных часовнях и склепах обитали бомжи и люди нечистых занятий. Временами те и впрямь вылазили, и устремлялись за прохожими, желая разжиться копейкой себе на пропитание и водку. В конце концов это безобразие в центре города губернатору Кокошкину надоело, и он пригнал туда солдат и арестантов, которые снесли Мироносицкое кладбище за две недели.

 

Рятуйте!

Купец Животовский торговал в Шляпном (ныне Советском) переулке шляпами и картузным товаром. Маленького роста, вертлявый, весь его облик, как и характер, напоминал макаку. Под таким прозвищем он и был известен среди своих приятелей, но не обижался за это. Отличался весёлым нравом, был душой общества и желанным гостём у всех и в любое время.

Однажды Животовский, отстояв раннюю обедню, вышел из храма святого Николая и подошёл к молодой женщине, которая торговала возле колокольни глиняной посудой. Указав тростью на кувшин, он свалил его и отбил ручку. взвыла Наталка, и напала на купца с упрёками и бранью.

- Ах ты, негодная! – вспылил Животовский. Так вот же тебе!..

и пошёл вприсядку танцевать на расставленной на земле посуде. Наталка заревела на всю площадь. Другие торговки обступили плясуна и стали кричать: - Рятуйте!..

Народ, вышедший из храма, наблюдал эту картину. Гомерический смех, рукоплескания толпы, стоны Наталки и вой баб разносились по всей площади.

Устав до упаду и обливаясь потом, Животовский остановился посреди черепков и победно смотрел на окружавшую его толпу, отирая с лица пот.

- А что, будешь браниться? – спросил он весело у Наталки. – Сколько стоит побитая посуда?

Торговки сообща начали считать и определили нанесённый купцом ущерб в десять рублей. Животовский вынул требуемую сумму и вручил её хозяйке.

 

На кого молиться?

Войдя в церковь, прихожане крестились на новые изображения, но зачастую рука замирала на полпути. В изображениях святых они видели местных жителей, чугуевцев, причём зачастую известных не самым благопристойным поведением. В евангелисте Матвее – пьяницу ветеринара Поликарпа, в Луке – тоже любителя спиртного и безбожника Игната, в Марке – корчмаря и иудея Йоселе. Видать, лица этих людей показались художнику более колоритными, да и те имели больше времени, чтобы позировать. Писал же с них их земляк, юный иконописец Илья Репин. В том его не раз корил местный священник: «Хорошо, Илья у тебя получается, да одно плохо – лики угодников уж дюже мирские».

Позднее, перебравшись на учёбу в Петербург, а затем став знаменитым художником, Илья Ефимович в летнюю пору наведывался на родину. В Чугуеве, в родительском доме писал он пейзажи, картины, портреты земляков, родных и знакомых. Как то местные купцы решили заказать ему икону для собора, и собрали для этой цели 200 рублей. Решили такой суммой облагодетельствовать мастера, не ведая, что гонорар академика живописи за одну работу составляет не одну тысячу. Но Репин не стал обижать земляков и исполнил заказ. С кого из чугуевцев он написал «Спасителя», не известно, но привычку использовать для изображения своих персонажей живые модели художник сохранил до конца жизни.

 

Поклонники кайфа

«Нельзя не обратить внимание на поведение некоторой части публики, посещающей университетский сад. Она не стесняясь разваливается на полянках. Не говоря уже о том, что таким образом ею вконец мнётся трава на полянах сада, и эти поляны преждевременно обнажаются от растительности. Да и едва ли кому может доставить удовольствие вид растянувшихся во весь рост тел, да и неприлично такое халатное отношение к взглядам и понятиям другой части публики, стесняющейся нередко даже проходить мимо мест, где помещаются поклонники такого кайфа». Харьковские губернские ведомости. 1895 год.

 

Звёзды в окне

Уникальное сооружение на Заиковке – христианский храм, украшенный шестиконечными звёздами. Построил его на свои средства владелец лакокрасочного завода Григорий Осипович Гольдберг, в связи с чем церковь трёх Святителей в народе получила название и до сих пор именуется Гольдберовской. Почему этот человек решил внести такой вклад в укрепление православной веры, сейчас точный ответ дать трудно. По одной из версий, предприниматель влюбился в красавицу – дочь Гордиенко, владельца соседнего земельного участка. Когда он просил руки будущей жены, то якобы получил согласие её родителей, но с условием, что примет православие. А ещё говорили, что Григорий так полюбил свою жену, что в благодарность Богу за семейное счастье решил построить храм.

Проект выполнил архитектор Ловцов, известный Харькову по строительству Благовещенского собора. Он решил его в формах русско-византийского церковного зодчества с грандиозным куполом. Новое в сооружении – это прежде всего отсутствие колонн. Перед молящимися предстаёт всё внутреннее пространство сразу. Сооружение такого типа было в то время лишь в Петербурге и пленяло всех своей красотой. В нижней части церкви влиятельный предприниматель задумал устроить свою будущую усыпальницу. Прямо напротив храма находился особняк, в котором проживал сам купец.

Строительство началось в 1906 году и затянулось. Здание стало оседать, так как возводилось на зыбком грунте. В процессе сооружения Ловцов скончался. Новому архитектору пришлось приложить немало усилий, чтобы довести строительство до конца. Замечательно поработали художники, расписавшие интерьер картинами на библейские сюжеты. Церковь была украшена звёздами Давида, как символами Ветхого Завета, общего для иудейской и христианской религий. Освящение храма состоялось в мае 1915 года.

Судьба самого Гольдберга не известна: по одной из версий ему удалось в революцию выехать за границу, по другой он был по пути убит. Во всяком случае в построенном им храме упокоения не нашёл.

 

Из дворян? Отказать!

В приёмную комиссию Харьковского университета (после революции он именовался Харьковским институтом народного образования) пришла девушка – в числе прочих абитуриентов подавать документы.

- Фамилия? – спросил секретарь комиссии.

- Каразина.

- Знакомая фамилия. А вы, случайно не родственница основателя нашего учебного заведения, которому стоит памятник? Или это совпадение?

- Я его правнучка.

- Дааа, протянул секретарь, плохо ваше дело.

- Почему?

- А ваш предок какого происхождения был? Извините, дворянского. Значит и вы из дворян. А представителей эксплуататорских классов новой властью принимать не велено. Другое дело, был бы ваш прадед из рабочих или крестьян.

- Но как бы он смог тогда основать ваш ВУЗ? – удивилась девушка.

- А это уж нас не касается, - ответил секретарь. – Так что можете забирать своё заявление назад.

Такой эпизод случился в начале 20-х. Мог ли предвидеть подобное Василий Назарович, чьими усилиями в 1805 году был открыт университет в Харькове, который лишь в 1999-м году получил имя своего основателя.

 

Буты-муты

Шли практические занятия по химии  в Харьковском университете (в ту пору Институте народного образования). Объясняя студентам некую химическую реакцию, профессор смешал в колбе ингредиенты и объявил: «В этому сосуді не повинно бути мути», что означало «раствор должен быть прозрачным». После чего профессор получил прозвище Буты-муты.

Искони официальное преподавание в Харькове велось на русском языке, учебники также были на русском, на нём же велось и делопроизводство, а посему  поступившая в апреле 1923 года директива перейти на украинский явилась неожиданностью. Всем органам власти, госучреждениям, предприятиям, проектным, научным и учебным и общественным организациям, ВУЗам и школам надлежало перейти на украинский язык, причём в самые краткие сроки. Началась массовая замена бланков, печатей, штампов, шрифтов пишущих машинок, выпуск словарей. Поскольку преподавателей не хватало, их тут же стали готовить, в том числе в специально созданных педагогических институтах. Были организованы многочисленные курсы. Сотрудников к определённому сроку обязывали сдать экзамен на владение языком, не сдавшие подлежали сокращению, как политически неблагонадёжные. Не ограничиваясь территорией республики, процесс был распространён на прилегающие области России, где проживало значительное число украинцев.

Причина этого поворота заключалась отнюдь не в реализации провозглашённого в своё время В.Лениным права наций на самоопределение. Напротив, гражданская война в Украине показала, что её населению в своей массе чужды идеи большевизма, а потому в Москве возникла идея привлечения его с помощью «национального вопроса».

В этот период, как никогда прежде, расцвела национальная культура. Тысячи и тысячи людей из народа получили возможность раскрыть свой писательский, актёрский и художественный талант. Ренессанс охватил как традиционные литературу и искусство, так и новые формы, родившиеся после революции. В начале 30-х Москва сочла свою политическую цель достигнутой, и свернула компанию так же круто, как и начала. Пуще того, её проводники и интеллигенция были объявлены украинскими буржуазными националистами и подверглись репрессиям, в результате которых лишь немногие остались в живых.

 

«Долой стыд!»

В начале 20-х, в годы НЭПа, возник либеральный идеологический просвет, когда дозволялось всё, разве что кроме явной контрреволюции. Распространение получили труды и идеи Ницше, Фрейда, теории свободной любви и прочее. Возникла и организация «Долой стыд!». Её сторонники воспевали красоту обнажённого человеческого тела, считали одежду буржуазным предрассудком, а поскольку «насильственный» строй свергнут, то, по мнению членов организации, люди должны возвратиться в своё естественное состояние. Однажды свою декларацию они решили подтвердить делом.

Группа приверженцев (мужчин и женщин) вышла на улицу им. Карла Либкнехта (Сумскую) в оголённом виде, и двинулись по ней с плакатом «Долой стыд!». Естественно, далеко им пройти не удалось – миновав сотню-другую метров под улюлюканье прохожих, они вынуждены были заскочить в кафе и там забаррикадировались от жаждущих физически проучить бесстыжих.

Случай этот прошумел и в Харькове и в стране, а Остап Вышня откликнулся на него в газете «Вісті» «усмішкой», которая так и называлась: «Геть сором!». За неё и получил выговор от самого председателя ВУЦИКа Г.И.Петровского: мол вместо того, чтобы заклеймить моральных уродов, тот стал их поступок смаковать. Приведём фельетон в несколько укороченном виде (орфография автора):

Прекрасна ідея!

Я уявляю собі той благословенний час, коли вона, ідея та, пошириться...

Ідете ви на службу. А проти вас, і позаду вас, і збоку вас перескакують стрункі голі люди.

Ось мчить, приміром, головний бухгалтер із Лободатресту з тридцятип’ятилітнім стажем (бухгалтер а не трест із стажем). У нього солідний фіговий ліст, дебелий і вигладжений, який і належить мати солідній людині, що дістає спецставку...

А ось – реєстраторка. У неї тонісенький кленовий листочок, з бантиком, а біля пупа чорненька мушка... Вона кокетує... То підніме листочок, то пустить... І сама вся радість, вся іскра...

Бурсацьким спуском пливе на базар Федора Силовна. Вона маслом торгує. На неї жодний фіговий не приходиться. У неї великий листок – комбінація: одна половина з лопуха, а друга – з капусти... І ції комбінації не хватає – решту вона граціозно прикриває сковородкою...

Ось вулицею Лібкнехта котить репортер. Він спішіть на інтерв’ю й забув почепити фігового листка... Прикривається портфелем...

-  Ви ж, товаришу, хоч портфелем не розмахуйте!

.........................................

Прекрасна ідея! Тільки зимою треба буде тоді ожеледицю обов’язково пішоходи піском посипати... А той часом як посковзнешся на Університетській гірці та як двинеш анфасом униз по сходах, то справді вийде: „Геть сором!”.

 

Сегодня - Завтра

Щит у входа в Харьковский академический украинский драматический театр им. Т.Шевченко где-то в середине 60-х годов:

Сьогодні – „КОМУНІСТ”

Завтра – „ПОВІЯ”.

 

Фонтан

На Сумской, напротив нового здания оперного театра, находится ажурная беседка с фонтаном, именуемая Зеркальной струёй. Сооружение, непривычное для архитектурного стиля Харькова. И это так – оно заимствовано извне. Послевоенный руководитель города Чураев, отдыхая в Кисловодске, обратил внимание на тамошнюю достопримечательность – беседку у зеркального пруда. Она ему так понравилась, что он предложил возвести такую же в Харькове. Главного архитектора города тут же командировали на Кавказ, где тот перерисовал это сооружение. Оно было спроектировано в 1948 году. местом выбрали сквер Победы. Ровно через десять лет позади беседки разбили никак с ней не вяжущуюся аллею героев-комсомольцев.

До войны на этой территории находился троллейбусный парк, а ещё раньше – Крестовоздвиженская церковь с погостом. Последняя также именовалась церковью Жён-Мироносец, откуда и получила название прилегающая улица.

Зеркальную струю сразу после её пуска остроумные харьковчане в честь инициатора её строительства стали именовать «Бахчичураевским фонтаном».

 

Улица гада

Вблизи слияния трёх рек – Харькова, Лопани и Нетечи – располагалось основное место торговли рыбой, причём не только местного улова, но и привозной. Поэтому центральная улица Подола, как и тамошняя площадь носила название Рыбной. С 1943-го она стала именоваться «Улица Маршала Л.П.Берия» в честь небезызвестного наркома внутренних дел. После смерти Сталина, летом 1953 года Берия объявили организатором массовых репрессий, «агентом международного империализма» и расстреляли.

В Виннице жила одна женщина, у которой на этой улице в Харькове жила сестра и племянник. Она сочинила им письмо, стала надписывать конверт и замерла: писать фамилию только что разоблачённого врага народа она не смела, новое же название улицы было ей неизвестно. Поразмыслив, тётушка изобразила на конверте следующий адрес: «Харьков. Центр. Бывшая улица этого гада Л.П.Берия, дом №...»

 

Вашу мать

Руководители Украинского физико-технического института, кроме того, что были крупными учёнными, являлись ещё и весьма неординарными людьми. Одним из них был заместитель директора академик А.Вальтер. Одновременно он преподавал ядерную физику в Харьковском госуниверситете. Невысокого роста, плотный, Антон Карлович ходил неизменно в украинской сорочке-вышиванке и с тростью. Даже зимой он не носил головной убор и пальто. (правда его всегда привозило и забирало авто). Рассказывали, что в молодости он занимался альпинизмом и что способен перепить любого любителя пива.

Гуляла о нём и следующая байка. После войны в старинном банковском доме на углу площади Р.Люксембург и Плетнёвского переулка находился магазин «Автомобили». Торговая точка была условной, так как машины в частное владение не приобретались: начальство ездило на казённых, а у народа просто не было денег. В центре зала располагалось два помоста, на которых, окружённые ограждением из бархатного шнура, стояли выпускавшиеся в то время марки авто: «Победа» и «ЗИМ». И вдруг в магазине появился весьма неказисто одетый гражданин с толстым портфелем. Ткнув палкой в «ЗИМ», он спросил, сколько тот стоит. Ошалевший продавец ответил. «Выпишите!» - заявил вошедший и направился к кассе. Там он открыл портфель и стал выкладывать из него пачки денег. Кассирша сделала вид, что пересчитывает, а сама подала сигнал. Незамедлительно прибывшая милиция проверила у чудака документы, и установила, что это был академик Вальтер.

Однажды Антона Карловича срочно вызвали в командировку, и он вынужден был уехать прямо с работы, не заходя домой. Не успел получить даже суточных, бухгалтер поклялся их выслать ему вдогонку. Однако в течении нескольких дней деньги учённому так и не пришли, так что ему не на что было даже вернуться домой. И тогда академик отправил в свой институт телеграмму такого содержания:

«ВАШУ МАТЬ БЕСПОКОИТ ОТСУТСТВИЕ ДЕНЕГ ТЧК СРОЧНО ВЫШЛИТЕ СТО ТЧК ВАЛЬТЕР».

 

Шуточка

В семидесятые годы у клоунов Т. и Д. был номер, где они изображали дикарей и, соответственно, выходили на манеж в «звериных» шкурах. Выносили с собой бутафорский магнитофон, «нажимали на кнопку», и начинала звучать «дикарская» музыка. Под неё клоуны пускались в пляс.

И вот как-то ничего не подозревающие «дикари», забавляясь, включили «магнитофон», а оттуда раздался голос... Леонида Ильича Брежнева – в ту пору Генерального секретаря ЦК КПСС и одновременно Председателя Президиума Верховного Совета СССР, речь, которую он произнёс при вручении Харькову ордена Ленина. Артисты застыли от неожиданности. Замерли и зал, и дирекция, тем более, что в зале сидели работники обкома. Через минуту решивший позабавиться радист (понятно, был он «под градусом») опомнился и переменил плёнку.

Обошлось внушением. Несколько лет назад такая шуточка дорого стоила бы не только шутнику, но и руководству, и всем, кто оказался тому свидетелем.

 

Дело - труба

В шестидесятые годы по территории нашей области прокладывали стратегический газопровод Уренгой – Помары – Ужгород и далее в Западную Европу. При этом зачастую прилегающие сёла не были газифицированы, и местные жители с тоской смотрели на магистраль.

Как-то возле одного села появилась бригада рабочих и занялись ремонтом участка газопровода. К ним подошёл  местный житель:

- Ребята, подведите мне газ! Моя хата вон с того края!

- Да ты что, дед? Это ж магистраль – трубы метрового диаметра.

- Не надо мне метрового, положите обычную. Кстати, у меня она имеется, врежьте её в большую – и порядок! Я заплачу.

Рабочие посмеялись, однако крестьянин не отставал. На другой день он пришёл снова. На третий, чтоб избавиться, заломили ему немыслимую цену. Тот крепко задумался и... согласился. Рабочие переглянулись:

- Ну ладно, сделаем. Поезжай в город за газовой плитой!

Когда местный житель вернулся в село, в его дворе возле кухни из земли уже торчала труба. Её подсоединили к печке, хозяин зажёг спичку и повернул краник – конфорки зажглись. Газовики взяли деньги и ушли.

Довольный мужик, единственный на всё село получивший газ, пользовался им несколько месяцев, а затем подача вдруг прекратилась. «Не могли же перекрыть магистраль, - подумал он. Видать кто-то перебил мне трубу».

Взяв лопату, стал раскапывать траншею и в десятке метров от своей хаты обнаружил... зарытый там газовый баллон.

 

Проделка

М.Шаповал и В.Холодков проводили лето в доме творчества в Ялте. По справедливости, договорились «отдыхать» на равных: сегодня один из них покупает выпивку, другой закуску, завтра наоборот, и так далее. И вот наступил момент, когда денег не оказалось ни у того, ни у другого. Однажды утром М.Шаповал заявляет другу:

- Знаешь, мне приснилось, что тебе прислали гонорар.

- Вроде не за что, - засомневался тот.

- Я тебе говорю! Из издательства.

- Хм, если это действительно так...

Друзья тут же отправились на почту, где В.Холодкова и впрямь ждал перевод на крупную сумму. Естественно, судьба этих шальных денег было решена.

Вскоре земляки возвратились домой. В.Холодков появился в редакции газеты «Красное Знамя», где работал ответственным секретарём.

- Ну как, вы получили деньги? – поинтересовался главбух.

- Какие деньги?

- Как, вы же дали телеграмму: «Прошу срочно, в счёт будущей зарплаты выслать мне аванс. Холодков».

Чья это была проделка, догадаться было несложно.

 

История с переодеваниями

В редакции газеты «Вечерний Харьков» литературным редактором работал Ш. – талантливый поэт и добрый человек, но большой любитель «зелёного змия». Посему и вид имел весьма затрапезный. Однажды редактор вызвал к себе его и двух его сотрудников:

- Ты разве не понимаешь, что ты своим видом позоришь наш коллектив – орган горкома партии? Вот я выписал тебе гонорар – специально на одежду. Но тебе в руки этих денег не дам. Ребята, пойдите, купите чего надо и переоденьте!

Троица отправилась в универмаг. Там стали обходить отдел за отделом, подбирая коллеге по размеру рубашку, брюки, обувь. Тут же в примерочных его переодевали, а старые вещи выбрасывали в урны. Денег хватило, удалось даже сэкономить на обмывку обнов. К концу дня сотрудники вернулись в редакцию и доложили шефу, что его задание выполнили.

На другой день Ш. появился на службе навеселе, и к всеобщему изумлению, в старой одежде! Оказалось, он возвратился в универмаг, обошёл все урны, и повытаскивал свою одежду. Там же переоделся «обратно» и отправился на рынок, где спустил новые вещи за полцены.

 

Ещё один случай с Ш. Зарплаты ему хватало лишь на несколько дней, и приходилось просить «до получки» у коллег и знакомых. Как-то у тех денег не оказалось, и Ш. отправился к редактору просить аванс. Тот отказал. «Так что, вы должны кушать, а я нет?» - заявил Ш., снял с вешалки плащ хозяина кабинета, и быстро вышел.

Редактор онемел, а затем быстро мобилизовал подчинённых, и те бросились за похитителем, впрочем, не зная, куда бежать. Лишь двое сообразили, где ловить Ш., и отправились на Благбаз. Там, в месте для торговли с рук и обнаружили коллегу, который уже собирался сбыть с рук плащ начальника.

Впрочем, и эта выходка сошла ему с рук. Вот что значит иметь талант, и снисходительного шефа.